Дудинский, игорь ильич. Игорь дудинский и его подвиги Отрывок, характеризующий Дудинский, Игорь Ильич

Игорь Ильич Дудинский (род. 31 марта 1947, Москва) - советский и российский журналист. Издатель литературно-художественного альманаха «Мулета» и газеты «Вечерний звон». Член Международного художественного фонда. Отец режиссёра Валерии Гай Германики.

Биография

Родился в Москве в семье экономиста Ильи Дудинского. Внук томского губернатора и активного участника Белого движения Владимира Дудинского. Окончил семилетнюю школу (1961).

Познакомился с Леонидом Талочкиным, увлёкся авангардным искусством, которое не признавалось официальными советскими властями. Был активным участником московской богемной жизни, посещал салон Юрия Мамлеева в Южинском переулке. Среднюю школу бросил.

В 1965 году поступил на экономический факультет МГУ. Начал участвовал в диссидентском движении, а 5 декабря 1965 вышел на демонстрацию в защиту Андрея Синявского и Юлия Даниэля, после чего его исключили из университета.

Затем скрывался от армии, год бродяжничал совместно с Талочкиным по Архангельской и Вологодской областям, жил по северным монастырям, позднее - работал в Институте международного рабочего движения. В 1968 году снова поступил в МГУ, на факультет журналистики.

В 1972 году за «поступки, не совместимые со званием советского журналиста» был лишен диплома и сослан в городок Магадан, где работал на местном телевидении. Вернувшись в Москву, работал обозревателем в газете «Говорит и показывает Москва», а позже перестройки - специальным корреспондентом ряда центральных изданий («Огонёк», «Советская культура» и др.).

С 1995 по 2005 год работал в газете «Мегаполис-Экспресс» (до её закрытия).

Вместе с эмигрировавшим в Париж художником и искусствоведом Владимиром Котляровым (Толстым) стал московским соучредителем и соиздателем литературно-художественного альманаха «Мулета» и газеты «Вечерний звон». Был заместителем главного редактора газеты Эдмунда Иодковского «Литературные новости». Учредил и издавал газету «Последний полюс» и журнал «Континент Россия».

Дудинский - член Международного художественного фонда.

С сентября 2014 года работодателем Дудинского стала экс-чиновница Минобороны РФ Евгения Васильева, впоследствии осуждённая по делу о многомиллионном мошенничестве. Продвижением «художественного» имиджа Васильевой на пару с Дудинским профессионально занималась член Международной ассоциации искусствоведов Елизавета Плавинская.

Семья

Женат в тринадцатый раз, от одного из последних браков есть сын. Дочь - режиссёр Валерия Гай Германика (1984 г.р.).

Игорь Ильич Дудинский (род. 31 марта 1947, Москва) — советский и российский писатель и журналист. Издатель литературно-художественного альманаха «Мулета» и газеты «Вечерний звон». Член Международного художественного фонда. Внук последнего губернатора Томска и активного участника белого движения Владимира Дудинского. Отец режиссёра Валерии Гай Германики. Участник знаменитого Южинского кружка, в который входили Юрий Мамлеев, Евгений Головин, Гейдар Джемаль и Александр Дугин. В 1965 поступил на экономический факультет МГУ, откуда тут же был отчислен за участие в демонстрации в защиту А. Синявского и Ю. Даниэля. Скрываясь от армии, бродяжничал по Архангельской и Вологодской областям, жил в северных монастырях. В 1966 написал первый рассказ - «Записочки Феденьки Монахова».

Степанов, Дудинский, Головин, Джемаль

В 1968 году поступил на факультет журналистики МГУ, но в 1972 году за «поступки, не совместимые со званием советского журналиста» был лишен диплома и сослан в Магадан. Вернувшись в Москву, работал обозревателем в газете «Говорит и показывает Москва», а после перестройки - корреспондентом центральных изданий. Вместе с эмигрировавшим в Париж художником Владимиром Котляровым (Толстым) стал соиздателем парижского альманаха авангардной культуры «Мулета» и газеты «Вечерний звон». В 1995 году пришел работать в первую российскую бульварную газету «Мегаполис-Экспресс» и со временем стал ее главным редактором, а заодно идеологом российской бульварной прессы. После закрытия газеты в 2005 году уехал на год в Норвегию. Ниже размещено интервью, которое Игорь Дудинский дал Глебу Давыдову до 2010 года для журнала "Перемены".

Глеб Давыдов: Начнем с истории квартиры в Южинском переулке - кажется, это была квартира писателя Юрия Мамлеева. Об этом странном месте ходят легенды. Когда, как и с чего это все началось и что это были за место и люди в действительности?

Игорь Дудинский: Да, писатель Юрий Витальевич Мамлеев родился и вырос на Южинском переулке, даже учился в школе, расположенной неподалеку, на Тверской улице (тогда улица Горького) - с первого класса и до аттестата. Если войти в арку на площади Пушкина, которая ведет к Палашевскому рынку, то здание школы будет первым по правую руку. Его доставшиеся ему по наследству от покойных родителей две крохотных комнатки были расположены на втором этаже двухэтажного барака - точно такого, какие изображал на своих холстах Оскар Рабин. Барак снесли в самом конце шестидесятых, и Мамлееву дали однокомнатную «малогабаритную» квартиру в убогой пятиэтажке на бульваре Карбышева... Но он там жил недолго, потому что уехал в США, а последний год в Москве жил у своей Маши, на которой женился перед самой эмиграцией, в большом доме возле метро «Красносельская». Так что до эмиграции Мамлеев практически всю жизнь провел на Южинском.

Сейчас на месте деревянного барака стоит многоэтажная башня. А в свое время в барак вел один подъезд. На каждой лестничной площадке были две двери - направо и налево. За каждой дверью была коммуналка, устроенная по принципу «коридорной системы». Большой коридор и по обеим его сторонам много дверей, ведущих в комнаты жильцов. Общая кухня, туалет, ванной комнаты не предусмотрено, Мамлеев ходил мыться к своей тетушке, известному московскому психиатру, которая жила тоже в коммуналке на улице Горького, но в сталинском доме и в квартире с ванной. На втором этаже мамлеевская дверь была слева, на ней висел список, сколько звонков кому звонить. Мамлеев стоял в списке последним. Ему надо было звонить восемь раз. Последнее обстоятельство безумно раздражало соседей, потому что к нему бесконечно приходили «гости», и соответственно в квартире днем и ночью стоял оглушительный трезвон.

За дверью начинался коридор, в самом конце которого справа была дверь Мамлеева. За ней одна за другой шли две крохотные комнатки, метров по восемь каждая. В каждой - по небольшому окошку, которые упирались в стену красного кирпичного дома (он сохранился до сих пор). Таким образом мамлеевские окна были расположены в торце барака. Салон на Южинском возник после того, как родители Мамлеева умерли. О них сам Юрий Витальевич предпочитал не распространяться. Сейчас пишут, что его отец был «профессором психиатрии». Но профессора в таких жалких лачугах тогда не жили. Лично я хорошо знал тетушку Мамлеева, которой уже давно нет в живых. Она, например, была лечащим психиатром и Зои Космодемьянской, и Аркадия Гайдара. Мы с Юрой заходили к ней, пили чай, и она много чего рассказывала. Но в то время она уже была старенькой пенсионеркой. Я даже не знаю, была ли она сестрой его отца или матери. Но с психиатрией семья явно была как-то связана.

После школы Мамлеев поступил в Лесотехнический (кажется, так он назывался) институт, он находится на какой-то близлежащей станции Ярославской железной дороги, окончил его и все время, вплоть до отъезда из России, преподавал математику в нескольких школах рабочей молодежи. Я даже несколько раз присутствовал на его уроках. Собственно, салон на Южинском начинался в курилке Ленинской библиотеки. В пятидесятые годы там, прямо в читальном зале в открытом доступе на полках стояло множество книг по философии и даже эзотерике. Никакой цензуры не было очень долго, потому что после Сталина власть грызлась между собой, и ей было не до тайных знаний. Если чего-то не находили на полках, то все можно было легко заказать по каталогу. Приносили буквально через несколько минут, которые жаждущие знаний молодые люди проводили в курилке, где активно знакомились друг с другом.

В середине пятидесятых многие возвращались из лагерей, кто-то не оправился от психологических травм, нанесенных войной. Поэтому появилось очень много ищущих истины людей, которые не нашли себя в «коммунистическом строительстве». Они тянулись туда, где могли получить какие-то знания, отличающиеся от того, чему учили в школе. Возник какой-то поистине сумасшедший, неистовый интерес к философии и метафизике. А поскольку никакой «методологии» и вообще «системы в поглощении знаний не существовало, глотали все подряд, без разбора, кто что посоветует, то в результате в неискушенных и наивных головах возникала полная каша из самых разных учений. И каждый из бурлящего бульона выбирал то, что ему было ближе и роднее, чтобы потом, в курилке яростно спорить с такими же ищущими романтиками, отстаивая право на собственное толкование прочитанного и усвоенного. Мамлеев с жадностью участвовал в таких спорах, и когда библиотека закрывалась, приглашал некоторых из их участников к себе домой - благо было рукой подать. По дороге брали в Елисеевском выпить и закусить. Очень точно описал ситуацию один из основателей салона на Южинском поэт и художник Владимир Ковенацкий. Его стихи стали гимном Южинского:

Берем мы от реальности жестокой
поллитра и сырков плавленых пару,
глядим в себя до полночи глубокой
и распеваем песни под гитару.

Мы с вами повстречались не случайно
в каморке одинокой как могила:
мы - мертвецы, и в этом наша тайна.
Мы мертвецы - и в этом наша сила.

Ну а там, где соединяются оголтелая мистика, алкогольный экстаз и всякие сексуальные комплексы (люди-то собирались не от мира сего, да еще творческие, получившие неограниченную возможность для самореализации), там непременно возникает атмосфера мракобесия, декаданса, загробных культов и вообще всего «нездорового», этакого хлыстовства.

Через квартиру на Южинском прошли сотни людей, там возникло что-то типа тайного братства - со своими драмами и интригами. Если рассказывать частности и подробности, перечислять имена, рассказывать, кто какое место занимал в южинской иерархии, то не хватит никаких сил, ни времени. Непременно утонешь в нюансах и тонкостях. Что характерно, практически все так называемые «легенды» о Южинском, хотя в своей основе и соответствуют действительности, все равно сильно не дотягивают до уровня той параллельной реальности, в которой бредили и грезили обитатели мамлеевского «заныра». Потому что происходившее там многократно превосходило любые человеческие способности к выдумыванию, домысливанию и фантазированию.

Г.Д.: А насколько все то, о чем говорят в связи Южинским, похоже на правду?

И.Д.: Да, все, что говорят о Южинском - правда. Как со знаком плюс, так и со знаком минус. Южинский был неким государством в государстве, со своей иерархией персонажей. И как во всяком государстве там не обходилось без интриг, мистификаций, борьбы самолюбий и многих других проявлений человеческих слабостей. Кроме того, Южинский не ограничивался квартирой Мамлеева. У него была как минимум сотня «филиалов» в виде московских квартир, которые мы называли «занырами», где бурлила своя мистическая жизнь. Народ, заряжаясь идеями и энергией на Южинском, перемещался сквозь все тайные «заныры», вербуя все новых и новых одержимых. Поэтому Южинский постоянно разрастался - несмотря на то, что его эпицентр составляла постоянная группа, своего рода тайный эзотерический орден. В него, кстати, входил и упомянутый вами Евгений Всеволодович Головин. Поймите, романы Мамлеева «Шатуны» и «Московский гамбит» - абсолютно документальные произведения. Если в «Шатунах» присутствует небольшой элемент художественности, то «Московский гамбит» - документален на сто процентов, хотя Мамлеев не раскрывает в нем и миллионной доли правды.

Г.Д.: О личности поэта Евгения Головина распространены самые разнообразные и противоречивые сведения, так что вырисовывается фигура весьма магнетизирующая, мистическая и совершенно неоднозначная.

И.Д.: Головин - действительно «фигура» весьма магнетизирующая, мистическая и «неоднозначная». Достаточно вспомнить личностей типа того же Гурджиева, чтобы понять, с какими усилиями по-настоящему посвященные люди вписывались в «земную» систему координат. Отсюда и «неоднозначность» их восприятия непосвященными людьми. Головин - величайший эзотерик современности. Он проштудировал и обобщил все эзотерические знания и учения всех веков и традиций, усвоил их и переварил в котле своего личного опыта. Согласитесь, что такой огромный груз держать в своей голове, душе и сердце способны даже немногие из небожителей - не говоря уже о земных людях. Отсюда, опять же, проблемы с восприятием людей с таким эзотерическим багажом.

Да, Евгений Всеволодович Головин (кстати, он жив и здоров, поэтому вполне доступен для контактов) способен при желании пускать в ход свой «магнетизм», интенсивность которого способны выдержать немногие. Правда, он может закапризничать при виде неинтересного ему человека и забыть о собственном «магнетизме». Тогда он предпочитает притворяться кем угодно - хоть ловким мистификатором.

Г.Д.: Его часто называют не иначе, как "алхимиком" и "магом". Это так для красного словца говорили - "алхимик", "маг", а на самом деле он был тогда просто хорошо пьющим гениальным поэтом, который читал много эзотерической литературы? Или же там в Южинском случались действительно потусторонние, таинственные события?

И.Д.: Головин - больше, конечно, алхимик, чем маг. Хотя бы потому, что в области магии он всегда признавал превосходство над собой недавно скончавшегося Валентина Провоторова. Алхимию же он знает в совершенстве - насколько такое возможно, потому что в совершенстве алхимию не может знать ни один смертный. Скажем так: на сегодня алхимической теорией и практикой Головин владеет лучше, чем кто-либо из живущих на земле. Головин одновременно и алхимик, и маг, и хорошо пьющий гениальный поэт, «который читал много эзотерической литературы». Впрочем, я не могу сказать, в каком из своих проявлений он негениален. Главным «потусторонним и таинственным» событием был сам факт существования такого феномена, как Южинский. Естественно, со всеми вытекающими последствиями. Как вы думаете, когда градус мистической экзальтации зашкаливает за все возможные пределы, а создают и повышают его лучшие представители эзотерической элиты, то какие могут быть последствия? Представьте себе хотя бы те же хлыстовские радения...

Г.Д.: Я прочитал текст под названием «Ориентация - Север», который, как я понимаю, вы создали с Гейдаром Джемалем и который считается как бы концентрированным изложением тех идей, которые складывались в Южинском салоне.

И.Д.: Созданию «Ориентации - Север» предшествовала своя история. Уже спустя годы после отъезда Мамлеева на Запад получилось так, что основное ядро Южинского стало собираться на даче моего, к сожалению, сейчас уже покойного брата в Переделкино, на улице Карла Маркса, прямо напротив дачи Леже (сейчас Церетели). Брат там не жил, поэтому дача в течение двух лет была в моем полном распоряжении. Я тогда там жил безвылазно. Мы много выпивали, философствовали, крутили романы. Я постоянно внушал своим друзьям идею о том, что надо бы как-то сформулировать и увековечить «идею Южинского». Поскольку тогда в Китае только что издали цитатник Мао Цзэдуна и о нем много говорили, то я предложил коллективно написать что-то вроде такого же цитатника - уж больно удобной мне показалась форма. Женя Головин собирался со своей новой девушкой переезжать жить в Питер, поэтому он отказался. Другие не видели в затее смысла. И только Дарик, Дарюша (как я называю Джемаля) согласился.

Мы работали год, потом все уничтожили и начали сначала. Конечно, в «Ориентации - Север» моя заслуга очень невелика. Я просто предлагал очередную тему для «импровизации», потом записывал за Джемалем то, что он наговаривал, и по ходу дела редактировал, предлагая более «удачные» варианты. Еще год мы так работали, а потом издали самиздатом на ротапринте с помощью друзей тиражом около трехсот экземпляров, какую-то часть переправили на Запад. Дальше началась вообще другая история. В ней уже участвовали Дарюша с Дугиным, который в него вцепился мертвой хваткой и перетянул от меня к себе. Читая «Ориентацию», необходимо иметь в виду, что, конечно, никакой концентрации «идеи Южинского» в ней нет. Хотя дух присутствует в огромной степени. Стоит также иметь в виду, что Джемаль - мусульманин, суфий, что не могло не отложить на текст соответствующий отпечаток. К тому же Джемаль застал только очень поздний, последний период существования Южинского, когда там царил упадок. Поэтому первых «жрецов культа» он просто даже не знал. Хотя в результате вышло недурно, и мне есть чем гордиться.

Г.Д.: "Ориентация - север" - текст, конечно, трансцендентный, дающий направление и методы для прорыва из мира обусловленности к вершинам Абсолюта, но при этом он еще и настолько отчаянный и человеконенавистнический, сатанинский в своем отрицании человека и всего вообще человеческого (человеческое в этом трактате чаще всего называется «родовым»), что неизбежно начинает болеть голова при его чтении… Вообще большая часть прописанных там убеждений и их последовательное искреннее исповедование просто, как говорят медики, «несовместимы с жизнью» в этом мире.

И.Д.: Вообще философия и «идея» Южинского - принципиально и последовательно антигуманны. Если мыслитель пытается проникнуть за пределы мироздания (а именно такова была цель наших собраний), он обязан преодолеть в себе человеческое начало. А как можно преодолеть человеческое и одновременно оставаться человеком - с его системой координат, моралью, «гуманизмом»? "Большая часть прописанных там убеждений и их последовательное искреннее исповедование просто, как говорят медики, «несовместимы с жизнью» в этом мире". Именно несовместимы! Даже монахи понимают, что или Бог, или мир. Но в «Ориентации» нет никакого сатанизма, как нет его в произведениях Мамлеева. Антигуманизм - не обязательно сатанизм. Просто есть бесконечное множество иных пространств, кроме тех, которые контролируются Богом или дьяволом.

Г.Д.: Как вообще обстоит с этим дело для Вас сейчас: этот трактат и тот момент, когда Вы его фиксировали - для Вас лично все это прошло бесследно, как некое увлечение молодости, или же Вы до сих пор живете, ориентируясь на Север?

И.Д.: Для меня Дарик Джемаль, Эжен Головин, Юрочка Мамлеев, Володя Степанов, Лорик Пятницкая, кое-кто еще - мои вечные учителя, с которыми я связан неразрывной пуповиной до конца своих дней и думаю, что гораздо дольше. Мы принадлежим к одному ордену, к одному мироощущению. Для того, кто прошел через Южинский, обратной дороги нет. Сейчас я чувствую себя монахом, чей монастырь был разрушен, а поскольку монастырь был единственный и неповторимый, то возвращаться мне некуда. Приходится жить в миру, приспосабливаясь к «человеческой» системе координат. Но, блин, не удается. Все равно постоянно чувствую на себе печать «проклятости», изгойства, недоверия и непонимания со стороны окружающих.

Г.Д.: Если монах обнаруживает, что по какой-то причине его монастырь (пусть даже и единственный) разрушен, разве это повод для него пытаться возвращаться в мирскую жизнь?

И.Д.: Я слишком устал за свои шестьдесят лет, чтобы тратить последние силы на противостояние соблазнам «мира». К тому же мой монастырь всегда со мной, он - в моей душе, где царит вечная весна. А главное - мироздание в силу своей ничтожности не стоит того, чтобы из-за него чем-то «жертвовать», меняя привычный ход вещей. Видимо, у меня такая же философия, как у сибирских шаманов, которые при советской власти предпочитали вступать в партию, чтобы на время «затаиться». Тем не менее они не прекращали тайно совершать свои камлания. Кто их осудит и что тут плохого? Партии приходят и уходят, а дыхание вечности всегда с нами. Просто Головину и Джемалю повезло, они занимаются «своим делом», а мне скучно жить в параметрах тех представлений, которые тебе задали и навязали окружающие. Не хотелось подсаживаться на иглу, как, скажем, Дугин и многие другие.

Г.Д.: Отчего, кстати, Вы так сейчас интересуетесь политикой? Я этот вывод делаю из содержания Вашего Живого Журнала, который читаю. Раньше, в 2005 году, Вы часто писали в нем о разного рода мистических вещах. Скажем, вот интересная история «о некоторой исчерпанности магических ритуалов». А потом вдруг раз - и что-то окончательно переключилось на остро социальную, а затем и на политическую волну. Отчего такой интерес к актуальной политической обстановке в стране проснулся в Вас? Ведь политика - дело достаточно грубое и поверхностное, то есть она лишь грубо проявляет на поверхности глубокие мистические токи, некие процессы, происходящие в потусторонних мирах…

И.Д.: Так называемый «Живой журнал» находится на очень далекой периферии моего сегодняшнего сознания и состояния. Видимо, он вообще находится в области моего «личного бессознательного». Поэтому я давно снял с себя всякую ответственность за то, что я там иногда «пишу». У меня с рождением ребенка появилось слишком много вполне земных и «мирских» забот типа как бы моему мальчику Илюше не умереть с голоду. Господи, какой там ЖЖ, какая «политика»! Ответ на ваш вопрос следует искать не в моем интеллекте и более того - не моей личности, а в сфере моей подкорки, то есть среди моих самых «нечистых» страстей и эмоций. Давайте просто проследим «эволюцию» моего «дневника», как героиня Игоря Северянина «надменно следила за эволюцией бриза» - и тогда я предоставляю вам право на любые выводы!

Поскольку мой ЖЖ находится в области бессознательного, и «политика» абсолютно бессознательно вытеснила из моих рассуждений некие намеки на «метафизику», то значит, политика в нашем быстротекущем и идиотическом космосе всего лишь оказалась актуальнее метафизики. Вот и все. Тут не стоит особо париться и искать какой-то «подтекст». Кроме того, вы обязательно должны учитывать, что я никогда не претендовал на лавры «эксперта» в области метафизики и эзотерики. Я провел свою жизнь среди самых крутых метафизиков и эзотериков современности - и обстоятельства просто не оставили мне никаких шансов тягаться с ними. Впрочем, как и с сегодняшними поднаторевшими экспертами в области «политики»!

В своем «дневнике» я полагался исключительно на собственный инстинкт - и больше ни на что! Я не ставил задачи куда-то его «поворачивать» или тем более придавать ему какую-то «направленность». Повторяю, всего лишь инстинкт и интуиция! Вот и отнеситесь ко мне, то есть к моему ЖЖ, как к рефлексам собаки Павлова, поставив во главу угла не «тенденции», а простую физиологию. Если «политика», то пришло время политики. Если физиология, то пришло время физиологии. Если философия, то пришло время философии.

Г.Д.: Интересно, когда Вы были главным редактором газеты «Мегаполис-Экспресс», свою деятельность там Вы тоже воспринимали как исключительно «инстинкт и интуицию»? Или это было вполне осознанным продолжением и развитием тех идей, которые были восприняты в период Южинского салона, включая тот антигуманизм, о котором мы говорили выше (то есть сознательное "чем абсурднее, тем круче")?

На этот вопрос Игорь Дудинский пообещал непременно ответить, сообщив мне, что считает его очень интересным и важным. Но ответа я так и не получил. Попробую сам ответить на этот вопрос... Газета "Мегаполис-Экспресс", которую в 90-х годах делал Дудинский, была одной из первых российских бульварных газет. С ее страниц нечеловеческий абсурд вливался прямо в подсознание массового постсоветского читателя, который в то время особенно самозабвенно тонул в беспощадной бессмыслице происходящего. Заголовки типа "Инопланетные свиньи-убийцы сожрали 28 детей!", "Учитель-педофил насиловал и убивал сирот" и "Акулы-андроиды атакуют курорт" были нормой. А в итоге это безумие идеально гармонировало с тем, что делала пришедшая к власти в стране мычащая и причмокивающая хтонь вроде Ельцина, Гайдара и прочих... Если читатель будет это иметь в виду, то ему станет понятно, что деяния Дуды гораздо весомее и страшнее, чем он сам себе в этом сознаётся... Дуда влиятельный лама наших дней (как и многие другие упомянутые в этом интервью персонажи), и своей источающей сильное поле деятельностью он (во многом он) сформировал сложившуюся сейчас в стране ситуацию. На этом и закончим эту внезапно оборвавшуюся переписку...

Редактор газеты, журналист.

В 1961 году после окончания семилетки вместе с отцом - Ильей Владимировичем Дудинским (известным экономистом и сыном последнего губернатора города Томска и активного участника Белого движения Владимира Дудинского) - поехал на отдых в Коктебель, где попал на съезд битников и познакомился с будущим ко

ллекционером авангардного искусства Леонидом Талочкиным. Вернувшись в Москву, попал в квартиру художника Бориса Козлова, где за один вечер познакомился со всеми представителями неофициальной столичной богемы. Бросил школу и тусовался по полуподпольным салонам. Подружился с писателем Юрием Мамлеевым

и стал посещать его знаменитый салон эзотериков и метафизиков на Южинском переулке.

В 1965 сдал вступительные экзамены на экономический факультет МГУ, но 5 декабря 1995 вышел на демонстрацию в защиту А.Синявского и Ю.Даниэля, после чего его исключили из университета. Скрываясь от армии, год

бродяжничал вместе с Талочкиным по Архангельской и Вологодской областям, жил по северным монастырям. В 1966 написал первый рассказ - «Записочки Феденьки Монахова».

В 1967 году по протекции отца устроился техническим сотрудником в Институт международного рабочего движения. В 1968 году поступи

л на факультет журналистики МГУ. В 1972 году за «поступки, не совместимые со званием советского журналиста» был лишен диплома и сослан в город Магадан. Работал на местном телевидении.

Вернувшись в Москву в 1972 году, работал обозревателем в газете «Говорит и показывает Москва», а после перес

тройки специальным корреспондентом ряда центральных изданий («Огонек», «Советская культура» и др.). Вместе с эмигрировавшим в Париж художником и искусствоведом Владимиров Котляровым (Толстым) стал московским соучредителем и соиздателем парижского альманаха авангардной культуры «Мулета» и газеты «Веч

ерний звон». Был заместителем главного редактора газеты Эдмунда Иодковского «Литературные новости». Учредил и издавал газету «Последний полюс» и журнал «Континент Россия». Автор нескольких книг прозы и стихотворных сборников.

В 1995 году пришел работать в первую российскую бульварную газету

Игорь Дудинский – известный журналист и писатель, издатель и член Международного художественного фонда. Именно Игорь Ильич является издателем такой популярной газеты, как «Вечерний звон». Он также является и издателем такого популярнейшего альманаха, как «Мулета». Кроме этого, он еще и является создателем газеты «Мегаполис экспресс». Многим он известен как отец режиссера Валерии Гай Германики.

Детские годы

Игорь Дудинский родился в столице в конце марта 1947 года. Его отец, Илья Дудинский, был успешным экономистом. Известно, что дед известного журналиста, Владимир Дудинский, не только был губернатором в Томске, но и активно участвовал в Белом движении.

Но в школе Игорь Дудинский, фото которого есть в этой статье, учился не очень успешно. А когда летом 1961 года, едва окончив семь школьных классов, он поехал на каникулы в Коктебель, то сразу же попал на съезд битников, который принес ему новые и интересные знакомства. Поэтому со школьным образованием сразу же было покончено.

Неожиданные знакомства

На съезде битников в Коктебеле состоялось знакомство Игоря Ильича с Леонидом Талочкиным, который впоследствии стал известным коллекционером авангардного искусства. Также именно тогда, вернувшись в столицу, он попал и в столичную богему, познакомившись с художником Борисом Козловым. Посещение квартиры художника принесло молодому журналисту новые и неожиданные знакомства. Так он познакомился со многими представителями неофициальной богемы Москвы.

Теперь его жизнь строилась не на посещении школьных занятий. Игорь Дудинский, биография которого насыщена яркими событиями, посещал различные московские тусовки, которые проходили в полуподвальных помещениях. Такой образ жизни позволил Игорю Ильичу познакомиться с писателем Юрием Мамлеевым, а затем он стал посещать еще и его салон эзотериков и метафизиков, который находился в Южном переулке.

Образование

Но все-таки тусовочная жизнь привела Игоря Ильича к тому, что нужно получить высшее образование. Он в 1965 году поступил в МГУ, выбрав экономический факультет. Но, проучившись несколько месяцев, был исключен. Причиной исключения стало его участие в декабре в демонстрации в защиту Юлия Даниэля и Андрея Синявского.

Но после исключения Игорь Дудинский должен был пойти в армию. Чтобы этого избежать, он в течение года бродяжничал. Его напарником стал известный коллекционер Леонид Талочкин. Вместе они побывали в Вологодской области, а затем и в Архангельской. Часто им приходилось жить по монастырям.

После года скитаний журналист Игорь Дудинский, фото которого есть в этой статье, стал работать в институте международного рабочего движения. Уже в 1958 году он снова решает поступить в МГУ на все тот же факультет журналистики. Вступительные экзамены он сдает успешно и становится студентом.

Ссылка

Уже после окончания журналистского факультета начал работать по специальности, но в столице пробыл недолго. Так, в 1972 году его лишили диплома журналиста. Кроме того, за все те же поступки, которые не имел права совершить советский журналист, Игорь Ильич был сослан в Магадан. В ссылке он все-таки работал на местном телевидении.

Карьера журналиста и издателя

Когда же журналист Игорь Дудинский снова вернулся в столицу из ссылки, то начал работать в известной столичной газете «Говорит и показывает Москва». Сначала это была должность лишь обозревателя. Но сразу же после перестройки он смог работать сразу в нескольких печатных изданиях специальным корреспондентом. Среди таких центральных изданий, где работал талантливый журналист, есть и журнал «Огонек», и газета «Советская культура».

С 1995 года Игорь Дудинский начинает работать в известной газете «Мегаполис-экспресс». Этой работе он отдал десять лет своей карьеры, но в 2005 году газета была закрыта. После этого он становится издателем и учредителем альманаха «Мулета» и «Вечерний звон». Это был его совместный проект с Владимиром Котляровым, художником и искусствоведом, который как раз вернулся из Парижа.

После этого был и заместителем главного редактора газеты «Литературные новости». Это его натолкнуло учредить и создать свою газету или журнал. Вскоре он издавал газету «Последний полюс», а потом появился еще и журнал «Континент России».

В 2014 году об Игоре Ильиче заговорили в связи с делом о мошенничестве Евгении Васильевны, которая была и его работодателем. Именно Дудинский занимался продвижением осужденной в художественном направлении.

В 1966 году журналист Дудинский написал свою первую книгу. Рассказ «Записочки Феденьки Монахова» вскоре вышел из печати. С 2005 года стал заниматься писательской деятельностью. В настоящее время он автор уже нескольких книг и поэтических сборников.

Личная жизнь

Личная жизнь Игоря Ильича не менее насыщенная, чем и общественная. Она постоянно находится в обсуждении у журналистов. В настоящее время журналист женат уже в тринадцатый раз. В возрасте 64 лет он женился на 30-летней Екатерине Гиниятуллиной, которая работает врачом–эндокринологом в одной из правительственных клиник. Она еще и кандидат медицинских наук. Супруги в одном из интервью рассказали о том, что они познакомились в интернете. Катя была активным читателем и участником обсуждений всех записей в его блоге.

При первой встрече ему так сильно понравилась девушка, что ради нее он развелся со своей 12-й женой. А ведь от этого брака подрастает сын.

Познакомилась и подружилась новая жена Дудинского и со взрослой и известной дочерью журналиста. Известно, что Валерия Гай Германика младше жены Игоря Ильича всего лишь на три года.

Игорь Ильич Дудинский (род. 31 марта , Москва) - советский и российский журналист . Издатель литературно-художественного альманаха «Мулета» и газеты «Вечерний звон». Член Международного художественного фонда. Отец режиссёра Валерии Гай Германики .

Биография

В 1972 году за «поступки, не совместимые со званием советского журналиста» был лишен диплома и сослан в городок Магадан, где работал на местном телевидении. Вернувшись в Москву, работал обозревателем в газете «Говорит и показывает Москва», а позже перестройки - специальным корреспондентом ряда центральных изданий («Огонёк », «Советская культура» и др.).

С 1995 по 2005 год работал в газете «Мегаполис-Экспресс» (до её закрытия) .

Вместе с эмигрировавшим в Париж художником и искусствоведом Владимиром Котляровым (Толстым) стал московским соучредителем и соиздателем литературно-художественного альманаха «Мулета» и газеты «Вечерний звон». Был заместителем главного редактора газеты Эдмунда Иодковского «Литературные новости». Учредил и издавал газету «Последний полюс» и журнал «Континент Россия».

Дудинский - член Международного художественного фонда.

С сентября 2014 года работодателем Дудинского стала экс-чиновница Минобороны РФ Евгения Васильева , впоследствии осуждённая по делу о многомиллионном мошенничестве. Продвижением «художественного» имиджа Васильевой на пару с Дудинским профессионально занималась член Международной ассоциации искусствоведов Елизавета Плавинская .

Семья

Женат в тринадцатый раз, от одного из последних браков есть сын . Дочь - режиссёр Валерия Гай Германика (1984 г.р.).

Напишите отзыв о статье "Дудинский, Игорь Ильич"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дудинский, Игорь Ильич

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.